06.02.2017

Как и ожидалось, монстр проснулся и зашевелился: на 10 февраля намечено обсуждение доработанного законопроекта о налоговых злоупотреблениях, принятого в первом чтении в мае 2015 года, на заседании Экспертного совета Комитета по бюджету и налогам Государственной Думы.

Дело не в обсуждении, конечно, обсуждать надо, а в том, что именно предложено обсудить экспертам.

И если прежде налогоплательщики питали себя надеждами, точнее, иллюзиями, что до закона не дойдет, а если и дойдет, то в человеческом виде, то представленная на рассмотрение версия «ко второму чтению» не оставляет сомнений в решительности дойти до победного конца в борьбе с неправильными «фактами хозяйственной жизни».

Не знаю, понимают ли "авторы" этого текста (выкладываю в файлах, приглашаю знакомиться и делать выводы) значение и последствия того, что ими предлагается. Не уверен.

Как я понимаю "это":

По сравнению с текстом, принятым в первом чтении, никаких изменений в лучшую сторону, только категоричнее вводимые правила и ограничения. Но чего стоит одно лишь предложение дополнить статью 54 НК пунктом 6, который существует в НК с 1 января этого года благодаря Федеральному закону от 03.07.2016 № 243-ФЗ (о кодификации страховых взносов)! Сразу хочется спросить, в каком времени живут "авторы" и как далеки они если не от законодателя, то от правовых баз.

Поправкой в статью 54 налоговым органам законодательно предоставляется право по своему усмотрению пересматривать деловую цель любых "фактов хозяйственной жизни". Полномочие предоставляется, его пределы не определяются. Как мы прекрасно знаем, ничего хорошего из этого не получается.

Кроме того, если цель операции – уменьшение налогов, то это означает по крайней мере, что сама операция есть. И последствием должна быть не дисквалификация этой операции для целей налогообложения, а переквалификация с проведением полной налоговой реконструкции, т.е. учетом всех расходов, уплаченных налогов и т.п.

Поправки в несчастные 169 и 252 НК – это отдельная песня. Статьи, призванные регулировать порядок оформления документов, нагружаются "антизлоупотребительным" смыслом. Как будто в документах все дело. 

По смыслу законопроекта если хозяйственная операция имеет место, но документ оформлен не от того, кто эту операцию осуществил, то счет-фактура и расходный документ не приобретают своей волшебной силы. То, что однодневка может встраиваться не покупателем, а использоваться продавцом в качестве подставного лица для сокрытия своей выручки, по логике "авторов" совершенно не имеет значения.

Понятное дело, налоговый орган не будет слишком утруждать себя, чтобы установить подписанта или убедиться в его полномочиях – он просто возьмет отказные показания с директора поставщика. Потрудиться придется налогоплательщику, а как он будет делать это спустя 3 года после получения документов - его проблемы.

Уже говорил об этом в предыдущей заметке, но еще раз отмечу – новые правила появляются не взамен 53-го Постановления ВАС о налоговой выгоде, а в дополнение к нему. То есть требования к налогоплательщикам не уточняются и конкретизируются, а дополняются и повышаются.

Особенно умиляет пояснительная записка к поправкам. Как достижение представляется то, что деловая цель будет проверяться только при проведении контрольных мероприятий, ведь "это соответствует принципу презумпции добросовестности налогоплательщика". То есть редакция, принятая в первом чтении, означала, что налоговый орган мог пересматривать деловую цель когда угодно. 

В записке утверждается, что "в ст. 171 законопроекта также соответственно указывается, что бремя доказывания недостоверности счета-фактуры (подписание неустановленным или неуполномоченным лицом, а также подписание не тем лицом, от имени которого поставлен товар, оказаны услуги, выполнены работы) возложено на налоговый орган". Где это "в ст. 171 законопроекта" указано, я не нашел. Может быть потому, что в законопроекте только 3 статьи.

Утверждается в записке, что риски налогоплательщиков минимизированы, т.к. они могут на стадии возражений или обжалования представить доказательства последующего одобрения сделки, совершенной неизвестным или неуполномоченным лицом. Привет, цивилисты! Ау, контрагенты!

"В ст. 171 законопроекта закреплено", что оценка счета-фактуры или проверка факта поставки возможна только по операции налогоплательщика со своим контрагентом (по первому звену). Не закреплено, а следует, т.е. логически выводится. Но вряд ли это можно рассматривать как достижение, которое можно "продавать" депутатам или кому еще адресована эта записка. Потому что при желании, чему немало примеров, из закона логически вывести можно совершенно другое. И потому, что сегодня судебная практика в основном исходит из этого подхода.

Если верить записке, в ст. 252 положения о документально подтвержденных и экономически обоснованных расходах не претерпели изменений по сравнению с действующей редакцией. На самом деле, предлагаемая формула обоснованных затрат «обоснованными признаются экономически оправданные затраты, при условии, что они понесены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода», означает, что для учета затрат надо доказать 1) что они экономически оправданы, 2) что они понесены в рамках деятельности, направленной на получение дохода. Сравните с действующей редакцией и вам станет ясно, что предлагается прямой путь к оценке целесообразности затрат.

Заключительный вывод записки, в подтверждение лаконичности и емкости законодательных новшеств, таков: законопроект предусматривает фактически два случая получения налогоплательщиками необоснованной налоговой выгоды, что отражает сложившуюся сегодня судебную практику и повышает определенность норм о необоснованной налоговой выгоде для налогоплательщиков. Да уж, повысили так повысили. Только хотелось бы напомнить, что полная определенность – на кладбище.

https://zakon.ru/blog/2017/02/06/nalogovyj_genocid